Марк Харт из Corriente Advisors долгое время ставит на коллапс китайской валюты. Не готов он отказаться от своих взглядов и сейчас. Каждый вечер, уложив спать детей, Марк Харт уединяется в гардеробной. Здесь, под неяркой подсветкой, он погружается в работу. Менеджер хедж-фонда из Форт-Уорта одержим китайской валютой. А в девять вечера по техасскому времени торги на финансовых рынках КНР как раз в самом разгаре. В окружении рубашек и брюк — гардеробная оказалась для работы удобнее, чем кабинет в подвале, — Харт связывается с Гонконгом, получает свежие данные и слухи из Пекина и Шанхая. За семь лет работы с юанем он мог бы выучить китайский — все трое его детей уже говорят на нем, в отличие от отца. Он рискнул не только миллионами долларов, доверием инвесторов, сотрудников, но даже потерей рассудка. Марк не готов — или не может — бросить все сейчас, когда Китай, по его словам, на всех парах летит к пропасти. Свое состояние Харт заработал благодаря верному предсказанию пузыря на рынке недвижимости США и долгового кризиса в еврозоне. Однако за пределами отрасли хедж-фондов он малоизвестен. Конечно, другие финансисты с ним согласны — сегодня. Но Харт говорит о девальвации юаня уже давно. В 2009 году он купил первые опционы на падение курса китайской валюты, и с тех пор абсолютно предан своей идее. Для некоторых он на шаг впереди, другие считают Харта безвозвратно отставшим. Мир финансов бывает благосклонным к смелым и настойчивым, но он способен поглотить тех, чьи убеждения превращаются в одержимость. С одной стороны, история Харта всем знакома: это рассказ о попытке одного человека противостоять мнению большинства. С другой — это личный опыт, иллюстрирующий одно из самых знаковых столкновений нашего времени: перетягивание каната между свободными рынками и Коммунистической партией Китая, которая стремится использовать все плюсы капитализма, не подчиняясь его воле. В обоих случаях итог пока не ясен. Харлан Коренвейс, 65-летний основатель хедж-фонда HBK Capital Management с активами в размере 21 млрд долларов, говорит: «Определенно, Марк уникален в своем роде. Но одержимость этими высокодоходными и рискованными сделками мешает ему». Харт уверен: китайская валюта дико переоценена. По некоторым меркам реальный эффективный обменный курс юаня по отношению к доллару в два раза больше, чем 20 лет назад и почти на 40% выше, чем в 2008-м. Харт прогнозирует резкую девальвацию минимум на 30%. Ее последствия будут значительно хуже, чем последствия мирового финансового кризиса. В противном случае Пекину придется пожертвовать золотовалютными резервами, пытаясь одержать победу в безнадежной борьбе.

Харт го­во­рит: «При­дет­ся прой­ти этот путь до конца. Вряд ли он будет без­бо­лез­нен­ным. Но это необ­хо­ди­мо». То же самое спра­вед­ли­во в от­но­ше­нии са­мо­го Марка: он пре­одо­ле­вал труд­но­сти и стал­ки­вал­ся с болью. До на­ча­ла игры про­тив юаня ак­ти­вы его хедж-фон­да Corriente Advisors со­став­ля­ли 1,9 млрд дол­ла­ров. Марк ос­но­вал ком­па­нию в 2001 году в воз­расте 29 лет. Ис­поль­зуя мак­ро­эко­но­ми­че­ский под­ход к ин­ве­сти­ро­ва­нию, он ана­ли­зи­ро­вал эко­но­ми­че­ские тен­ден­ции, изу­чал гра­фи­ки цен и бе­се­до­вал с лю­дь­ми, чтобы оце­нить их на­стро­е­ния. Ре­зуль­та­ты Харта ока­за­лись весь­ма непло­хи­ми — сред­не­го­до­вая до­ход­ность его фонда в пе­ри­од до 2006 года со­ста­ви­ла 30%. Затем Харт вме­сте с дру­гом Кай­лом Бас­сом, из­вест­ным фон­до­вым управ­ля­ю­щим из Дал­ла­са, сыг­ра­ли на ипо­теч­ном кри­зи­се. Они по­ста­ви­ли про­тив рынка и уве­ли­чи­ли свои ка­пи­та­лы в шесть раз чуть более, чем за год. В 2007-м Харт об­ра­тил взгляд на дру­гую сто­ро­ну Ат­лан­ти­ки и сыг­рал — снова пра­виль­но — на по­ни­же­ние сто­и­мо­сти ев­ро­пей­ских пра­ви­тель­ствен­ных об­ли­га­ций. За ко­рот­кий срок вло­же­ния неко­то­рых ин­ве­сто­ров в его фонд удво­и­лись — Харт за­ра­бо­тал мил­ли­ар­ды. Затем он на­це­лил­ся на Китай. Ка­жет­ся, это было так давно. Даже за­кры­тие ос­нов­но­го фонда в 2012 году после убыт­ков и воз­врат средств ин­ве­сто­рам ка­жет­ся делом давно ми­нув­ших дней. Его необыч­ные идеи и в про­шлом встре­ча­ли недо­ве­рие ин­ве­сто­ров и бан­ки­ров, но «затея с юанем ка­за­лась самой стран­ной», вспо­ми­на­ет Адам Род­ман. До 2012 года он ра­бо­тал ана­ли­ти­ком в Corriente, а сей­час управ­ля­ет хедж-фон­дом, ос­но­ван­ным при под­держ­ке быв­ше­го босса. Вре­ме­на­ми Харт не мог за­ста­вить себя смот­реть на дви­гав­ши­е­ся про­тив него рынки. Од­на­ко в этот теп­лый май­ский день он рас­слаб­лен и про­гу­ли­ва­ет­ся бо­си­ком по офису в при­над­ле­жа­щем ему пе­ре­обо­ру­до­ван­ном быв­шем скла­де на окра­ине го­ро­да. Харт ро­дил­ся и вырос в Те­ха­се, по­лу­чил об­ра­зо­ва­ние в Уни­вер­си­те­те Те­ха­са, од­на­ко он боль­ше похож на хип­сте­ра из Брукли­на, неже­ли на те­хас­ско­го «неф­тя­ни­ка». Ху­до­ща­вый, вы­со­кий (188 см роста), он вы­гля­дит немно­го пи­жо­ном. Здесь, вдали от Уо­лл-стрит, на 2,2 тыс. квад­рат­ных мет­ров про­стран­ства раз­ме­стил­ся тре­на­жер­ный зал, ком­на­та от­ды­ха и ху­до­же­ствен­ная га­ле­рея. На одной стене висит ме­ло­вая копия «Плота Ме­ду­зы» — од­но­го из самых зна­ме­ни­тых по­ло­тен эпохи фран­цуз­ско­го ро­ман­тиз­ма. На дру­гих раз­ме­сти­лись фо­то­гра­фии Джо­э­ля Стерн­фел­да. По всему офису рас­став­ле­ны раз­лич­ные без­де­луш­ки, на­чи­ная от ви­ни­ло­вых грам­пла­сти­нок (самая лю­би­мая — White Stripes) и за­кан­чи­вая чай­ни­ком в форме Ро­наль­да Рей­га­на в зе­ле­ной кепке Мао. На­тя­ну­ты несколь­ко ка­на­тов для сл­эк­лай­на (хож­де­ния по стро­пе). По со­сед­ству, на вто­ром скла­де, обо­ру­до­ван хаф-пайп для скейт­бор­дин­га. В зна­чи­тель­ной сте­пе­ни Харт про­сто стре­мил­ся за­нять сво­бод­ное место: се­год­ня в Corriente всего пять со­труд­ни­ков, по срав­не­нию с 25 в 2008 году. Он ни о чем не жа­ле­ет. В конце кон­цов, на его жизнь вы­па­ло нема­ло при­ят­ных мо­мен­тов. А если ны­неш­няя сдел­ка вы­го­рит, он смо­жет вер­нуть­ся в от­расль хедж-фон­дов с вы­со­ко под­ня­той го­ло­вой. Чтобы по­нять, как он дошел до такой жизни, при­дет­ся вер­нуть­ся в но­ябрь 2008 года. Имен­но тогда он впер­вые об­ра­тил вни­ма­ние на Китай. Толь­ко что обанк­ро­тил­ся Lehman Brothers. По всему миру рынки па­да­ли, за ис­клю­че­ни­ем Шан­хая. Там фон­до­вый рынок рос. По­че­му? Харт был оза­да­чен, но в на­ча­ле 2009 года все, на­чи­ная от Джод­жа Со­ро­са и за­кан­чи­вая Мар­ком Фаб­е­ром, ка­за­лось, про­яв­ля­ли оп­ти­мизм в от­но­ше­нии КНР. Харт по­чу­ял воз­мож­ность — ры­ноч­ное рас­хож­де­ние, за ко­то­ры­ми он все­гда охо­тил­ся. Как и с дру­ги­ми сдел­ка­ми, он глу­бо­ко про­ана­ли­зи­ро­вал воз­мож­ность, про­чи­тал всю до­ступ­ную ли­те­ра­ту­ру (по­сто­ян­но нося с собой стоп­ки книг) и изу­чил все, на­чи­ная от ти­пич­но­го по­ве­де­ния ки­тай­ских по­тре­би­те­лей до про­сро­чен­ных кре­ди­тов в бан­ках стра­ны. Ис­сле­до­ва­ния при­ве­ли его к Джиму Уо­л­ке­ру, эко­но­ми­сту из Гон­кон­га, пред­ска­зав­ше­му ази­ат­ский кри­зис конца 1990-х; из­вест­ный как Док­тор Мрак, Уо­л­кер тоже был на­стро­ен в от­но­ше­нии Китая скеп­тич­но. Харт начал об­щать­ся и дру­ги­ми вид­ны­ми спе­ци­а­ли­ста­ми по КНР, вклю­чая Ло­га­на Райта (в на­сто­я­щее время ра­бо­та­ет в Rhodium Group) и Вик­то­ра Шиха, про­фес­со­ра Ка­ли­фор­ний­ско­го уни­вер­си­те­та в Ир­вайне, в свое время неод­но­крат­но пре­ду­пре­ждав­ше­го о кре­дит­ном пу­зы­ре. Харт го­во­рит: «Я свожу людей с ума, по­сто­ян­но пы­та­ясь вы­пы­тать у них что-то новое». К де­каб­рю 2009-го вся эта пыт­ли­вость по­мог­ла ему сфор­му­ли­ро­вать стра­те­гию на ос­но­ве ва­лют­ных оп­ци­о­нов. Они силь­но по­до­ро­жа­ют, если юань резко упа­дет. Около 225 млн дол­ла­ров были вло­же­ны в ки­тай­ский фонд «спе­ци­аль­но­го на­зна­че­ния» с уста­нов­лен­ной целью и пе­ри­о­дом су­ще­ство­ва­ния. День­ги пошли на по­куп­ку кон­трак­тов со сро­ка­ми по­га­ше­ния до двух лет. В неко­то­ром смыс­ле такой под­ход был вполне без­опас­ным: если он ока­жет­ся прав, вы­иг­рыш будет огром­ным. Если будет неправ, оп­ци­о­ны, куп­лен­ные за­де­ше­во, обес­це­нят­ся до нуля. При таком под­хо­де Харт не мог по­те­рять всю сумму сразу, од­на­ко за дли­тель­ный про­ме­жу­ток вре­ме­ни убыт­ки были бы зна­чи­тель­ны­ми. Тогда за один дол­лар да­ва­ли 6,8 юаня, и Харт отвел сво­е­му плану около пяти лет. С этого мо­мен­та на­ча­лись его бес­по­кой­ные ночи. По­на­ча­лу Харт про­сы­пал­ся каж­дые пол­ча­са, чтобы кон­тро­ли­ро­вать рынки и со­зва­ни­вать­ся с бро­ке­ра­ми в Гон­кон­ге. Кроме того, у него все еще были ин­ве­сти­ции в Ев­ро­пе, и при­хо­ди­лось прак­ти­че­ски круг­ло­су­точ­но сле­дить за рын­ка­ми. Харт рас­ска­зы­ва­ет: «Но­ми­наль­ный раз­мер моей по­зи­ции по юаню пре­вы­шал 25 млрд дол­ла­ров. Я бы не ска­зал, что это была одер­жи­мость. Это была на­пря­жен­ная ра­бо­та в те­че­ние мно­гих часов. Надо быть пол­но­стью уве­рен­ным в том, что де­ла­ешь». Неко­то­рые счи­та­ют, что Харт пошел по опас­но­му пути. Фрэнк Чжан, глава от­де­ла ва­лют­ных опе­ра­ций в China Merchants Bank, от­ме­ча­ет, что ки­тай­ский ЦБ неод­но­крат­но на­ка­зы­вал спе­ку­лян­тов, ослож­няя игру про­тив юаня. Он го­во­рит: «Нера­зум­но сра­жать­ся с На­род­ным бан­ком Китая — в этой борь­бе невоз­мож­но вы­иг­рать. Даже если дав­ле­ния на юань зна­чи­тель­но воз­рас­тет, НБК, ско­рее всего, смо­жет про­кон­тро­ли­ро­вать на­стро­е­ния на рын­ках и обес­пе­чить по­сте­пен­ное, мед­лен­ное сни­же­ние на­ци­о­наль­ной ва­лю­ты» Харт с ним не со­гла­сен. По его сло­вам, он не иг­ра­ет про­тив цен­траль­но­го банка и его ва­лют­ных ре­зер­вов, пре­вы­ша­ю­щих 3,2 трлн дол­ла­ров. На самом деле он за­ни­ма­ет ту же по­зи­цию, что и НБК: по­ку­па­ет дол­ла­ры и про­да­ет юани.

Харт с огром­ной увле­чен­но­стью рас­ска­зы­ва­ет о своей стра­те­гии, охва­ты­вая темы от уси­ле­ния вла­сти Си Цзинь­пи­на до под­ра­зу­ме­ва­е­мой во­ла­тиль­но­сти оп­ци­о­нов. Он уве­рен: неве­ро­ят­ный эко­но­ми­че­ский бум в Китае вы­звал зна­чи­тель­ный при­ток ино­стран­но­го ка­пи­та­ла и чрез­мер­ный рост кре­ди­то­ва­ния. Воз­ник­шие в ре­зуль­та­те дис­ба­лан­сы — за­кре­ди­то­ван­ность, пу­зы­ри сто­и­мо­сти раз­лич­ных ак­ти­вов — со­зда­ют бла­го­при­ят­ную среду для зна­чи­тель­ной кор­рек­ции. Можно по­ду­мать, что Марк неод­но­крат­но бывал в КНР, но на самом деле он ни разу не при­ез­жал в стра­ну (бывал толь­ко в Гон­кон­ге — «Дис­ней­лен­де для взрос­лых», сме­ет­ся Марк). Вме­сто этого глава Corriente по­сы­лал в Китай своих ана­ли­ти­ков: «Там можно услы­шать толь­ко то, что ки­тай­цы го­то­вы озву­чить». Те­ха­сец при­зна­ет, что его стиль тор­гов­ли под­хо­дит не для всех — ино­гда, по­хо­же, он слиш­ком тру­ден даже для него. Начав ста­вить на па­де­ние юаня в 2009 году, Харт стал сви­де­те­лем дви­же­ния ва­лю­ты в про­ти­во­по­лож­ную сто­ро­ну. Про­шел год, за ним еще один. Ми­но­вал тре­тий, чет­вер­тый. Он при­вык за­ра­ба­ты­вать мил­ли­ар­ды, но в этот раз оп­ци­о­ны на мно­гие мил­ли­о­ны дол­ла­ров снова и снова пре­вра­ща­лись в ничто. Род­ман, его быв­ший ана­ли­тик, го­во­рит: «Ино­гда во вред себе мы рас­смат­ри­ва­ли эти ин­ве­сти­ци­он­ные идеи не про­сто как ра­бо­ту, а как слу­же­ние». Усу­губ­ля­ло по­ло­же­ние то, что Харт терял день­ги на ев­ро­пей­ских вло­же­ни­ях. Его это силь­но из­ма­ты­ва­ло. Со­труд­ни­ков охва­ти­ло уны­ние, а сам он стал очень редко бы­вать с се­мьей. Отец Марка бо­рол­ся с бо­лез­нью Пар­кин­со­на. Харт был пол­но­стью по­дав­лен. Он вспо­ми­на­ет: «Чув­ство­вал себя, слов­но весь мир опол­чил­ся на меня. Я упор­но ра­бо­тал, но это не при­но­си­ло ни­ка­ких ре­зуль­та­тов». Он вста­ет, по­тя­ги­ва­ет­ся и про­дол­жа­ет: «Я даже раз­бил па­роч­ку те­ле­фо­нов». К концу 2012 года юань про­дол­жал расти, по­до­ро­жав почти на 10% к дол­ла­ру со вре­ме­ни от­кры­тия по­зи­ции. Харт решил сде­лать пе­ре­рыв, чтобы разо­брать­ся с по­сто­ян­ным стрес­сом, вос­ста­но­вить силы и очи­стить ум. Он вел днев­ник и читал Хе­мин­гу­эя. На­ко­нец, при­шло по­ни­ма­ние, что невоз­мож­но за­ни­мать­ся всеми рын­ка­ми сразу. После 11 лет ра­бо­ты Харт за­крыл свой ос­нов­ной хедж-фонд и вер­нул день­ги ин­ве­сто­рам. Он го­во­рит: «Я сам ви­но­ват во всем. Я был неправ. Моя глав­ная ошиб­ка — вера в то, что как толь­ко ста­нет ясно, что дни при­то­ка ва­лю­ты из-за ру­бе­жа со­чте­ны, ки­тай­цы пой­мут: пе­ре­стать за­щи­щать свою ва­лю­ту в их ин­те­ре­сах. Это было ка­кое-то безу­мие. Дол­гое время я поз­во­лял этим сдел­кам опре­де­лять мою жизнь. Я был слиш­ком дог­ма­ти­чен, — Харт на се­кун­ду за­ду­мы­ва­ет­ся, — и слиш­ком убеж­ден в своей право­те».

За­кры­тие ос­нов­но­го фонда было вер­ным ре­ше­ни­ем. По сло­вам Харта, оно его осво­бо­ди­ло. Джиу-джит­су стало его от­ду­ши­ной. Он стал ве­ге­та­ри­ан­цем — на­сколь­ко это во­об­ще ре­аль­но для те­хас­ца, — от­ка­зал­ся от ал­ко­го­ля, стал ре­гу­ляр­но зав­тра­кать: несколь­ко ку­соч­ков ква­ше­ной ка­пу­сты (топ­ли­во для здо­ро­во­го ки­шеч­ни­ка); сар­ди­ны и яйца (па­лео­ли­ти­че­ская диета); овощ­ной на­пи­ток и бел­ко­вый кок­тейль. И вот в на­ча­ле 2014-го юань начал де­ше­веть. Харт за­та­ил ды­ха­ние, на­де­ясь на мас­штаб­ную де­валь­ва­цию, ко­то­рой так долго ждал. Вре­ме­ни оста­ва­лось со­всем немно­го, срок су­ще­ство­ва­ния един­ствен­но­го остав­ше­го­ся ки­тай­ско­го фонда под­хо­дил к концу. В ян­ва­ре 2015-го он за­явил кли­ен­там, что де­валь­ва­ция неиз­беж­на. Он на­де­ял­ся при­влечь боль­ше средств, но ин­те­рес ока­зал­ся огра­ни­чен­ным. «Син­дром Марка Харта», — улы­ба­ет­ся те­ха­сец. В июне 2015 года фонд пре­кра­тил свое су­ще­ство­ва­ние, так и не по­ка­зав при­бы­ли. Чтобы не за­ханд­рить окон­ча­тель­но, Харт решил оста­ток лета по­свя­тить от­ды­ху. Через два ме­ся­ца, в ав­гу­сте, Китай де­валь­ви­ро­вал юань силь­нее, чем за весь пе­ри­од после от­ка­за от би­ва­лют­ной си­сте­мы в 1994 году. 11 ав­гу­ста ва­лю­та об­ва­ли­лась на 1,8%, вы­звав шок на ми­ро­вых рын­ках. Со сто­ро­ны такое па­де­ние ка­жет­ся незна­чи­тель­ным, но даже го­то­вые ко всему эк­пер­ты по КНР были оше­лом­ле­ны. По при­зна­нию Хона Гоха, ру­ко­во­ди­те­ля от­де­ла ис­сле­до­ва­ний стран Азии в Australia & New Zealand Banking Group, он сна­ча­ла по­ду­мал, что фи­нан­со­вые СМИ про­сто ошиб­лись и опуб­ли­ко­ва­ли непра­виль­ный об­мен­ный курс. Харт толь­ко что вер­нул­ся с се­мьей из Ости­на, и за­ни­мал­ся при­го­тов­ле­ни­ем детей к школе. Про­ис­хо­дя­щее оста­лось почти без его вни­ма­ния: без от­кры­той по­зи­ции не имело осо­бо­го смыс­ла при­сталь­но сле­дить за рын­ка­ми. Но даже если бы она была, «не факт, что при­нес­ла бы мне зна­чи­тель­ную при­быль», го­во­рит Харт. Она была бы в плюсе, но это был не тот круп­ный обвал, ко­то­ро­го он ждал. На его адрес стали по­сту­пать элек­трон­ные пись­ма с по­здрав­ле­ни­я­ми. Харт вспо­ми­на­ет: «Это было по-на­сто­я­ще­му класс­но. Ка­за­лось, моя тео­рия на­ко­нец на­ча­ла во­пло­щать­ся в жизнь». И она до сих пор спра­вед­ли­ва. В сен­тяб­ре про­шло­го года Харт решил снова по­про­бо­вать сыг­рать на по­ни­же­ние юаня и от­крыл еще один фонд, со­брав в общей слож­но­сти около 50 млн дол­ла­ров. С тех пор на ва­лю­ту на­це­ли­лись и дру­гие фон­до­вые управ­ля­ю­щие. В их числе Дэвид Теп­пер, Билл Экман и Басс, ко­то­рый от­крыл соб­ствен­ный фонд. Билл Гросс, со­учре­ди­тель Pimco, ныне ра­бо­та­ю­щий в Janus Capital Group, срав­нил дав­ле­ние на юань с ата­кой 1992 года на бри­тан­ский фунт, пре­вра­тив­шей Со­ро­са в че­ло­ве­ка, «ко­то­рый обанк­ро­тил Банк Ан­глии». Ко­рот­кие по­зи­ции по юаню стали на­столь­ко по­пу­ляр­ны, что в на­ча­ле этого года цен­траль­ный банк Китая пе­ре­шел в на­ступ­ле­ние с целью вы­тес­нить спе­ку­лян­тов. Когда НБК уже­сто­чил кон­троль за дви­же­ни­ем ка­пи­та­ла, про­вел ин­тер­вен­цию на ва­лют­ных рын­ках и начал сло­вес­ную кам­па­нию по под­держ­ке об­мен­но­го курса, у Харта была от­кры­та лишь неболь­шая по­зи­ция и ему уда­лось из­бе­жать зна­чи­тель­ных по­терь. Боль­ше всех по­стра­да­ли фонды Дэна Леба и Пола Син­ге­ра. С тех пор Харт мед­лен­но на­ра­щи­ва­ет раз­мер по­зи­ции, по­ку­пая одно- и двух­ме­сяч­ные оп­ци­о­ны на юань. Он го­во­рит: «Мое от­но­ше­ние к Китаю из­ме­ни­лось. В этот раз было го­раз­до проще при­нять дей­ствия пра­ви­тель­ства». Ки­тай­ская ва­лю­та про­дол­жа­ет де­ше­веть — 18 июля она до­стиг­ла ми­ни­маль­но­го уров­ня более чем за пять лет. При этом си­ту­а­ция в стране мед­лен­но ме­ня­ет­ся к луч­ше­му: дан­ные по ВВП и роз­нич­ным про­да­жам дают повод для оп­ти­миз­ма. Ва­лют­ные стра­те­ги счи­та­ют, что к концу года юань может по­те­рять по от­но­ше­нию к дол­ла­ру всего 1%. В то же время цен­траль­ный банк по­обе­щал под­дер­жи­вать его ста­биль­ность к кор­зине валют. Можно толь­ко до­га­ды­вать­ся, чем все за­кон­чит­ся. Ны­неш­ний фонд Харта пре­кра­ща­ет свою де­я­тель­ность в де­каб­ре. По его сло­вам, после об­ва­ла юаня (Харт в нем аб­со­лют­но уве­рен) по­лу­чен­ную при­быль он вло­жит в бир­же­вой фонд, от­сле­жи­ва­ю­щий круп­ней­шие ком­па­нии стра­ны. Хар­лан Ко­рен­вейс го­во­рит: «Даже если Марк не вы­иг­ра­ет на па­де­нии юаня, он все же одним из пер­вых за­ме­тил эту воз­мож­ность». Тем­пе­ра­ту­ра в Форт-Уо­р­те при­бли­жа­ет­ся к 32°C. Те­ха­сец не при­тро­нул­ся к бу­тыл­ке с водой, сто­я­щей перед ним. Позже, в тре­на­жер­ном зале он бо­рет­ся с ин­струк­то­ром по джиу-джит­су. При­ме­ня­ет блок и за­став­ля­ет того про­сить по­ща­ды. Сме­ет­ся: «Он под­дал­ся и поз­во­лил мне вы­иг­рать». Поз­во­лит ли ему вы­иг­рать Китай?

Источник: Bloomberg/insider.pro